текст поста на любую тему / из старой игры

Оуэн любит свою работу. Со всеми этими криками, страданиями и смертями. Она любила смотреть на то, как облегченно выдыхают люди, когда их любимых выносят из горящего здания. Она умеет чувствовать, умеет сопереживать, но на вызове это все словно отключается. Есть только работа. Отлаженные действия, которые приводят к спасению людей. Оуэн знает, что там, за стенами горящего здания люди молятся о том, чтобы из близкие оказались живы. Каждый раз они - пожарные - спасают людей. Порой в самый последний момент. А они продолжают благодарить Бога за спасение. Ви никогда не понимала этой одержимостью Богом. Не понимала и того, как люди попросту не видят, что не их Бог помог им остаться в живых, а команда спасателей и пожарных, которые слишком хорошо выполняют свою работу, порой жертвуя своими собственными жизнями. Оуэн никогда не сталкивалась со смертью сослуживца, но за все годы, что она работает в пожарном департаменте Чикаго, она видела, как травмы, полученные на пожаре, ставили крест на карьере человека. И тогда рушится вся его жизнь. Оуэн не представляла, как будет жить дальше, если получит травму на вызове. Она даже боялась подумать о том, куда покатится ее жизнь. Наверное, она станет подобием своей матери, которая топит горе в бутылке. Ви ничего не умеет. Нет, умеет. Просто именно эта работа получается у нее лучше всего. Она столько лет шла к тому, чтобы стать тем самым пожарным, которым может гордиться департамент. Что, если завтра на вызове случится не поправимое? Ей даже не хочется думать об этом, но она все чаще сталкивалась с такими случаями.
Сегодня после работы она зашла в один из баров, недалеко от пожарной части. Она заходила сюда время от времени, чтобы выпить не самый лучший бурбон, расслабиться после рабочего дня, а иногда встретиться с друзьями, с которыми заранее договаривалась о встрече. Оказавшись внутри, девушка огляделась, ища глазами свою знакомую, которая уже должна была ждать ее у барной стойки. Она могла бы направиться прямиком к ней, если бы ее внимание не привлек мужчина, громко ругающийся на сидящую в углу компанию. Она знала этого парня. Однажды он потерял работу после того, как его дыхательные пути были повреждены дымом. У него впереди была нормальная и долгая жизнь, но работать в пожарной части он больше не сможет. Ви еще раз задумалась о том, как судьба распоряжается теми, кто борется за жизни людей. Она словно наказывает их за что-то, отнимая у них самое дорогое. Северайд было грустно видеть, в кого превратился этот мужчина, которого она знала раньше. От прежнего парня, статного и сильного спасателя, не осталось и следа. Пора было признать, что без работы каждый из них мог оказаться в такой ситуации. - Хей, Барни, - девушка громко зовет мужчину, отвлекая его внимание от компании, - кажется, тебе уже достаточно. Хочешь, я отвезу тебя домой? - Оуэн протягивает руку и касается плеча мужчины, но тот резко поворачивается, злобно поглядывая на бывшую коллегу. - Аааа, Мисс Марвел, что, решила, что я нуждаюсь в спасении? - Барни тянется руками к запястьям девушки, пытаясь схватить ее, но Оуэн резко пресекает попытку. - Почему я лишился работы, а ты продолжаешь вести себя словно какая-то чертова супергероиня? - Северайд не знает, что ответить. Она выдыхает, когда охранник бара, наконец, решает вмешаться и выпроводить гостя из заведения. Оуэн ловит на себе пару любопытных взглядов, но старается не думать об этом. Тряхнув головой, девушка продолжает свой путь, который был прерван бывшим спасателем.
Оказавшись около барной стойки, брюнетка требует налить ей крепкого бурбона. Два кубика льда. Все как обычно, и бармен обязательно добавит небольшую вишенку, которая опьянеет от алкоголя и станет горьковатой на вкус. - Старк, ты когда-нибудь представляла свою жизнь, если вдруг лишишься работы? - Сделав глоток, Оуэн поворачивается лицом к той, кто ждала ее все это время. - Кажется, Барни не смог справиться с потерей, - она делает жест стаканом, как бы указывая в сторону двери. Туда, куда вывели скандалящего человека. - А ведь он был хорошим парнем. Когда-то, - Ви пожимает плечами и делает новый глоток бурбона, слегка морщась. Конечно, они встретились здесь не для того, чтобы обсуждать какого-то свихнувшегося парня. Они просто не виделись довольно долго, и сегодня решили это исправить. Вишня знала Морган уже какое-то время, и они успели даже подружиться. Оуэн не очень умела заводить друзей. Детство прошло совсем по другому сценарию, и ей некогда было обсуждать подростковые проблемы с подружками, гулять по ночам и целоваться с мальчиками. Ее родители, будучи людьми безответственными, превратили детство своих дочерей в подобие Ада. И только сами девочки были ответственны за то, что происходило дальше с их жизнями. - Неплохо. Супергероиня? - За спиной Оуэн раздается пьяный голос. Мужчина, наблюдавший со стороны, решил высказать свое восхищение. - Простите, я не раздаю автографы, - отшучивается девушка. Незнакомец, кажется, не поняв намека, решает приобнять пожарного, на что получает нехилый удар локтем. - Отвали, - резко произносит Оуэн, отворачиваясь от мужчины и не слишком интересуясь тем, что он будет делать дальше.

Чикаго никогда не было таким приветливым, как в последние несколько недель. Джей, тяжело переживающий отъезд своей прошлой напарницы, наконец, научился доверять новой в команде девушке. Нет, конечно, их отношения с Эрин были чем-то большим. Во всяком случае, именно так думал сам Холстед, когда планировал сблизиться с бывшей напарницей. Тогда, когда пришлось признаваться Войту и обещать, что он не обидит Эрин. Тогда, когда детектив еще и понятия не имел, что Линдсей так просто согласится на работу в Нью-Йорке. Ему не надо было объяснять, что девушка бежала от Чикаго. Бежала от всего того, что произошло здесь. Холстед знал, как сильно ударила по Эрин смерть Нади. Казалось, брюнетка никогда не оправится от пережитого, и он не могу винить в этом свою возлюбленную. В то время ему просто хотелось оказаться рядом, оказать поддержку, сделать все, чтобы она забыла об этом маньяке хоть на минуту, чтоб оправилась от смерти подруги и, на мгновение, перестала смотреть на Войта тем самым взглядом, будто благодарна ему за все в своей жизни. Да, Джей тоже был благодарен Хэнку, но порой он откровенно не понимал шефа, готов был идти ему наперекор, быть тем, кто высказывает общие мысли команды. Наверное, поэтому Войт смотрит на него с осторожностью. Поэтому ждет, что однажды Джей предаст команду. И он бы предал, если бы от этого зависела жизнь Эрин Линдсей. Девушки, которая так просто оставила его, попрощавшись лишь с Войтом. Девушки, которая разбила его сердце на миллион осколков. Ему понадобилось около четыре месяцев, чтобы, наконец, придти в себя и по-настоящему начать жить дальше.
Теперь его утешало присутствие Хейли в его жизни, в его работе. Он научился доверять новой напарнице. Возможно, немного больше, чем следовало бы, если дело касалось только работы. Иногда он ловил себя на мысли, что наступает на все те же грабли, завязывая некое подобие отношений с Аптон, но Джей уже не мог остановиться, когда Хейли поддержала его в трудный момент, поняла его состояние. Они могли бы быть хорошими друзьями, если бы не пошли по другой дорожке. Это было чуть больше, чем просто дружба, и чуть меньше, чем отношения. Впрочем, кажется, обоих детективов это вполне устраивало. Только Войт продолжал бросать злобные взгляды, будто обвиняя Холстеда в предательстве Линдсей. Но это не он свалил в Нью-Йорк, оставив здесь человека, которого, возможно, по настоящему любил.
Джей и Хейли сидели в машине неподалеку от дома одного из подозреваемых. Чикаго наполнился дождем и тонкими ручейками воды, текущей по асфальту. Детективы лишь молча переглядывались, обмениваясь редкими фразами, боясь упустить свою цель, когда парень в капюшоне спустился по мокрым ступенькам дома. Джей, ни минуты не сомневаясь, двинулся за целью, предупредив Аптон, чтобы та вызывала подкрепление. Живым или мертвым. Они должны были взять его живым или мертвым. Войта устраивали оба варианта, но Холстед не готов был становиться таким же как его начальник. Живым. Он точно знал, что должен взять парня живым. Именно так он думал в тот момент, когда преследовал преступника. Громкий хлопок. Через несколько секунд мужчина чувствует боль, причиненную выпущенной в него пулей. Мертвым - надо было брать его мертвым. Джей медленно отключается, когда к нему подбегает Аптон, вызывающая скорую. Он путает ее с Эрин. Но только на пару мгновений, прежде чем сознание покидает его. Где-то далеко, словно из под толщи воды раздается голос из рации, сообщающий о том, что парень в капюшоне мертв.

Выходные! Долгожданные выходные, которых у Филиппы не было месяца полтора, если не больше. И не просто один вечерок дома, а два полноценных дня, на которых женщина возлагала большие надежды. И с ребенком побыть, и с мужем.
Правда пока никого не было дома. Лиззи у бабушки с дедушкой, муж в издательство отправился с очередным своим шедевром
И оказалось, это чертовски здорово приехать домой примерно после обеда. Когда в квартире никого… Тишина и покой. Можно полежать в пенной ванне, смыть усталость и жару летнего Лондона. Заказать на дом доставку суши, открыть бутылочку белого винца и смело выпить пару бокалов, понимая, что никуда ехать на машине не придется.
Когда пришел котик, Пиппа в одном шелковом халатике возилась в гостиной. Готовить ей было лень, но заказать любимую мужем корейскую еду на дом, красиво разложить все по тарелкам, достать праздничные бокалы, охладить еще винца… Чем не романтичный вечер? В конце концов им это было просто жизненно необходимо.
— Котик мой, — поцеловав мужа, Филиппа игриво подмигнула. — Устал? Ты пока иди в душ, освежись, я почти закончила! Сейчас будем ужинать, я заказала еду из твоего любимого корейского ресторанчика!
Пока Тони плескался в ванной, она включила кондиционер, чтобы немного охладить воздух в комнате, притащила из столовой в гостиную большую вазу с цветами. Что бы все красивенько было. Ну и потом пионы так нежно пахнут… Помнится, что в институте, когда он только начали встречаться муж, дарил ей букеты пионов.
Все готово… Оставленный на столе мобильник Тони принялся кряхтеть, абонент записанный как «Ангел» был ну о-о-очень настойчив, и Пиппа без всякой задней мысли цапнув трубку, тыкнула на зеленую кнопочку. Только вот и слова сказать не успела, так как в трубке защебетал женский голосок.
— Тони! Мой жеребец неутомимый, знаю, ты сказал не звонить тебе просто так, но не могу удержаться. Ты вчера был просто огонь! Как ты меня на столе… А потом еще и на том кожаном диване! И потом в душе! Ух, еще хочу, ты давай пиши, когда твоя деревяшка будет в трупах копошиться, я приеду. Все, пока-пока, целую… Ну, сам знаешь куда и как!
И в трубке зазвучали короткие гудки.
Положив телефон, там, где он лежал, Пиппа села на краешек дивана и не мигая уставилась в одну точку. Легкий хмель двух бокалов вина, выветрился в одну секунду, словно бы и не было его. Приподнятое настроение тоже улетучилось. Как-то не могла она поверить в то, что только что услышала.
Это совершенно точно была няня их дочери, уж ее голос Филиппа не спутала бы ни с чем. Но что такое говорила эта девчонка? Чем они таким там на столе занимались вчера? И на диване. И в душе. Вернее чем занимались оно понятно, только поверить в это было очень сложно.
«Нет, она, наверное, ошиблась номером… Только вот… Филиппа не пытайся успокоить саму себя, она же назвала его по имени. Значит точно звонила моему Тони. А еще она записана в телефоне как ангел… Выходит…».
Уж что-что, но дурой Пиппа никогда не была, и сделать выводы из всех этих сведений не составило труда. Тони спит с этой Ангелой.
Вот что значит фраза «обухом по голове», раньше не понимала ее значения, а теперь прекрасно осознавала, что ее нынешнее состояние именно такими словами и можно описать. И что теперь делать? Слезы на глаза навернулись сами собой.
«Нельзя! Не реви! Не нужно ему знать, что я в курсе всего…. Филиппа держи себя в руках! Ты всегда была железо-бетонной. Ты все выдержишь!» — увещевала себя Пиппа, поспешно вытирая глаза, тем более в коридоре послышались шаги мужа.
— Я в гостиной Тони, иди сюда, все готово — позвала она, чувствуя, что слезы предательски продолжают течь по щекам. Как теперь жить то? Что делать? FR

Боль горячей волной разливалась по телу, неприятно пульсируя в боку. Дард прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Конечно, шастать по лесу после такого ранения — не лучшая его идея, это парень понимал. А еще он понимал, что не собирается примыкать к остальным и пользоваться тем, что приносят собиратели и охотники, пусть зачастую он и сам участвовал в этих вылазках.
В момент выдоха парень открыл глаза и на несколько секунд задержал взгляд перед собой. Боль, если и не утихла совсем, то стала чуть тише, болезненная пульсация уменьшилась и можно было немного расслабиться.
Дарден перевел взгляд на Руту, на его лице уже заиграла привычная самодовольная ухмылка, но этот порыв был прерван одним только видом девушки. Рута больше не улыбалась ему в ответ, и, по всей видимости, не собиралась обсуждать вкусовые качества голубики. В ее глазах читалась тревога, а взгляд устремлен уже не на самого парня, а куда-то ниже, туда, где под футболкой и повязкой скрывается грубый шов.
Интуитивно Дард крепче прижал повязку, стремясь закрыть алое пятно на футболке от глаз девушки. Его скулы приняли более острое очертание, а губы сжались в тонкую полоску. Едва ли Рута оставит все как есть, вряд ли девушка не заострит на этом своего внимания, а значит их спокойному, совсем непривычному разговору пришел конец.
Жаль.
Сердце разочарованно, и, в то же время благодарно сжалось. Дарден не должен был так мягко вести себя с ней, не должен был позволять себе расслабиться и даже на секунду представлять себя рядом.
Идиот.
Он непринужденно откусил кусок побега, который уже долго крутил в руках. Стараясь не выдавать своих догадок и искренне надеясь на благоразумие неблагоразумной Руты, он легко ухмыльнулся, заглядывая ей в глаза как раз тогда, когда девушка подняла на него взгляд, — Что?
— Дарден, это что, кровь?.. — ответив не раздумывая, Рута не оставила ему шанса.
Если попытаться описать то разочарование, которое сейчас испытал Дарден словами, получится жалко. Тот высокий и, на первый взгляд крепкий, песочный замок, что они только что построили вместе, в миг рассыпался на миллиарды песчинок, рухнув прямо на его глазах, песок эпично просыпается сквозь пальцы и безвозвратно падает на землю.
Рута, будто не в состоянии контролировать поток слов тут же обрушила на Дардена кучу вопросов, звучащие как упрек.
— Ну зачем, зачем ты покинул лазарет? Было так сложно подождать пару дней? Рана не затянется, если ты будешь в таком состоянии гулять по лесу.
Почему-то с ней Дарден никогда не был многословен. Если с остальными сотенцами, да и с жителями ковчега, парень мог язвить часами, то и дело сильно обижая или оскорбляя чувства других, то с Рутой этот механизм работать отказывался.
Раньше отказывался.
Рута еще никогда не упрекала его за что-то, никогда не заставляла и не принуждала, всегда оставляла Дардену выбор.
Всегда, но не сейчас.
— Я в порядке, — отрезал он довольно резко, сухо сдерживая поток слов, — Все уже в порядке! Я больше недели провалялся там, наблюдая как все переглядываются глядя на меня.
Его лицо стало серьезным, забыв о боли, он чуть развернул корпус в сторону девушки. Ребенок? Он ребенок? Отлично. Просто отлично!
А еще, Дард начал оправдываться. Серьезно!? Его жалкие оправдания бесили ещё больше.
— Пойдем. Нужно показать швы Кларк, - Рута поднялась на ноги прежде, чем Дарден успел что-то ответить. Она давила на него. Рута заставляла делать то, чего по мнению Стреттона делать не стоило.
Заставляла.
Даже не двинувшись, Дарден несколько секунд упрямо смотрел перед собой, а затем взглянул на девушку исподлобья. Он нервно отшвырнул остаток побега, демонстрируя свое недовольство. Разочарование, злость и обида разом накинулись на парня, разрывая на три стороны. Стреттон провел языком по нижней губе, размышляя над ответом. На его лице снова появилась ухмылка, на этот раз уже привычная, колючая и холодная. Он  деловито качнул головой и снова взглянул на девушку.
Разочарование.
— Я остаюсь здесь, — голос его был спокойным, — Я не твоя забота. А вот тебе стоило бы уже собрать вещи у пойти в лагерь. Здесь не безопасно, — слова Дардена шли наперекор его интонации. Казалось бы фраза говорила о его беспокойстве за девушку, но интонация сквозила холодом, промораживая до костей. Механизм, запрещающий обижать Руту острыми, грубыми словами работал с перебоями, позволяя подобному поведению просочиться наружу, но поделать с этим Дарден ничего не мог